Корсунский крест - русское название четырёхконечного креста, относящегося к древнему византийскому типу процессуальных и запрестольных крестов.

Концы креста завершают диски, связанные с концами креста перемычками.

Диски могут быть украшены чеканными изображениями святых.

Примеры подобных крестов находились в период раннего средневековья в алтарях храмов Сирии, Армении, Грузии, а также на Афоне.

Своей формой восходит к форме креста, по преданию, явившемуся на небе императору Константину перед Мильвийской битвой.

Своё название крест получил на Руси, так как первые его образцы попали на Русь из Византии через Корсунь (Херсонес).

Предзнеменовение

Согласно церковному преданию (Евсевий Кесарийский, «Жизнь Константина», I, 28), накануне решающей битвы со своим соперником Максенцием у Мильвиева моста недалеко от Рима в 312 году н. э. Константин увидел знак.

Вот как император описал его, в передаче Евсевия:

«Однажды, в полуденные часы дня, когда солнце начало уже склоняться к западу, - говорил василевс, - я собственными очами видел составившееся из света и лежавшее на солнце знамение креста, с надписью: ἐν τούτῳ νίκα (Сим победиши!)»

Он приказал изобразить крест на щитах своих солдат и, несмотря на преимущество противника в численности, одержал победу.

Впоследствии эти слова были вышиты на его знамени, Константин запретил гонения на христиан и на смертном одре принял христианство.

Несколько раз за свою историю Никольская обитель подвергалась полному разорению, но всегда воскресала и вновь сияла миру красотой монашеских добродетелей.

В 1381 году власть в Орде, побежденной на Куликовом поле князем Димитрием Донским , захватил хан Тохтамыш. Он не хотел мириться с независимостью Руси и в 1382 году предпринял поход на Москву. Разорив столицу, ханское войско направилось дальше на север. В числе других городов был разрушен и Переславль. Н.М. Карамзин так описывает гибель города: «Жители Переславля бросились в лодки, отплыли на средину озера и тем спаслись от погибели; а город был сожжен неприятелем». В пепелище обратился и Никольский монастырь. Монахи, спасшиеся от гибели, вернулись на это святое место и вновь отстроили родную обитель.

В 1408 году на Русь двинулись отряды эмира Эдигея. Взять Москву врагу не удалось. «Но следы сего ужасного нашествия остались надолго неизгладимыми. "Вся Россия, - пишут современники, - <...> была потрясена сею грозою. Целые волости опустели. Кто избавился от смерти и неволи, тот оплакивал ближних или утрату имения. Везде туга и скорбь. <...> Многие удивительные знамения также возвестили гнев Божий: со многих святых икон текло миро или капала кровь"». Отрядами Эдигея был разорен Переславль, а с ним - сожжен и Никольский монастырь.

Восстановление обители относится ко второй половине XV столетия, ко времени княжения Василия III , когда завершалось собирание российских земель вокруг Москвы в единое государство. Но тогда же, как отмечает историк, «истекала седьмая тысяча лет от сотворения мира по Греческим хронологам: суеверие с концом ее ждало и конца миру. <...> Уверяли, что Ростовское озеро целые две недели страшно выло всякую ночь и не давало спать окрестным жителям. Были и важные, действительные бедствия: от чрезвычайного холода и морозов пропадал хлеб в полях; два года сряду выпадал глубокий снег в мае месяце. <...> Набожность, питаемая мыслию о скором преставлении света, способствовала размножению храмов». Возможно, именно в это время возрождается и Переславский Никольский монастырь.

По сохранившимся документам начала XVI века можно заключить, что в то время Никольский «на Болоте» монастырь был процветающим, имел земли и крестьян, получал жертвы от усердных богомольцев, а значит, и усердно молился за них. Больше о том периоде истории монастыря ничего не известно.

Смутное время самозванца Лжедмитрия до основания поколебало российскую жизнь, подрывая саму основу этой жизни - Святое Православие. Как и всякая смута, время Лжедмитрия проявило в обществе две грани - предательство и мученичество. О жизни Никольского монастыря в тот период свидетельств не сохранилось. Можно только догадываться, что братия обители защищали свою веру «даже до смерти», потому что в 1609 году обитель подверглась полному разорению от польско-литовских завоевателей.

Владимирская икона Пресвятой Богородицы. Чтимый образ Никольского монастыря. Ныне находится в музее.

Но пустовала Никольская обитель недолго. В 1613 году на это место пришел старец Дионисий, впоследствии схимонах и затворник. По преданию, еще будучи благочестивым мирянином, он сподобился в сонном видении явления святителе Николая Чудотворца , повелевшего возобновить обитель его имени. Придя на это святое место, усердной молитвой и трудом подвижник начал возрождать монастырь.

Преемник старца Дионисия игумен Варлаам построил с помощью благотворителей каменную шатровую колокольню хорошим подбором колоколов и осуществил в 1680 году закладку соборного летнего храма во имя святителя Николая.

Господь Вседержитель. Икона из Никольского собора. Конец XIX века. Ныне находится в музее.

Устройство этого храма совершалось при игумене Питириме, который управлял монастырем с 1704 по 1719 год. Игумен Питирим до того, как пришел в Никольский монастырь, был раскольником. Благодаря духовному влиянию обители он обратился Православие и принес большую пользу как борец против раскола. При преемнике игумена Питирима в 1721 году было закончено строительство Никольского собора на средства московских благотворителей Герасима Обухова и его супруги Ирины.

Корсунский крест. Святыня Никольского монастыря, ранее находящаяся в историко-художественном музее города Переславля-Залесского. 12 июня 2010 года состоялась торжественная передача Корсунского креста из музея в монастырь.

В середине XVII века в Никольский монастырь был принесен Корсунский крест. Предполагают, что эту великую святыню памятник старины привезли в Переславль из Суздаля паломники. Происхождение корсунских крестов относят к X веку. По преданию, еще святой равноапостольный князь Владимир принес в Киев из Корсуни (Херсона) десять таких крестов с частицами мощей святых угодников. От города Корсуни они и получили свое название - «Корсунские». Как известно, корсунскими принято называть святыни наиболее древние по происхождению, а также напоминающие их по форме. До нашего времени сохранилось несколько корсунских крестов, один из которых, ранее находившийся в Никольском монастыре, до последнего времени хранился в историческом музее Переславля-Залесского.

чудотворный образ святителя Николая по предположениям, очень древний, относящийся ко времени основания обители, были главными ее святынями.

После игумена Питирима настоятели Никольского монастыря часто менялись. Некоторые из них успевали внести свои лепту в благоустройство обители. При игумене Иакове (Певницком) в 1748 году была возведена церковь Благовещения Пресвятой Богородицы и Святые ворота с надвратной церковью во имя святых первоверховных апостолов Петра и Павла В 1761 году архимандрит Филарет построил каменную ограду.

С 1776 по 1896 год в Переславском Никольском монастыре сменились тридцать пять настоятелей, то есть каждый управлял по три-четыре года. Это не могло благоприятно влиять на устройство обители - богослужебная и хозяйственная ее жизнь постепенно пришла в упадок.

К 1896 году братия монастыря насчитывала пять-шесть человек. Колокольня, храмы, жилые постройки нуждались в капитальной реставрации.

Так как напротив нашего отеля стоял Свято-Никольский монастырь грех было знакомство с Переславлем не начать с него.

Собор был основан предположительно в 1348 году и прозван был Николаевский, что на болоте. Так как в свое время тут была болотистая местность.

Основателем его стал Дмитрий Прилуцкий, ученик преподобного Сергия Радонежского, не раз посещавшего Никольскую обитель. Он же был крестным отцом детей великого московского князя Дмитрия Донского.
В 1382 году деревянные строения монастыря были разрушены татарами, в Смуту - литовцами и поляками. В конце ХVII - середине ХVIII столетия на монастырской территории появились каменные строения, в том числе ограда, шатровая колокольня 1693 года и Никольский собор 1721 года.
Эти постройки разобрали в первые десятилетия советской власти. В те годы на территории Никольского монастыря располагалась животноводческая база, многие помещения были сданы под квартиры.

Новый Никольский собор – самый высокий и вместительный храм в Переславле. Его высота 40 м. и он рассчитан на тысячу молящихся. Это собор был возведен недавно, в 2003 г. Он не повторяет архитектуру прежнего собора, разрушенного в 1930-х гг., хотя и возведен на его фундаменте.

До настоящего времени уцелели лишь две церкви - Благовещения (с настенными росписями) и надвратная Святых Апостолов Петра и Павла середины ХVIII столетия.

В настоящее время на территории Свято-Никольской обители не только активно восстанавливаются старинные сооружения, но и на средства В.И. Тырышкина на месте разрушенных построены новые. Это ограда, колокольня и главный храм - Никольский собор, возведенный по подобию Успенского собора Киево-Печерской лавры. В храмах обители покоятся мощи двух переславских святых - благоверного князя Андрея Смоленского и преподобного Корнилия Молчальника.

Корсунский крест. Типология «Корсунского» креста восходит к очень древней, еще доиконоборческой традиции. Она связывается с формой креста, чудесно явившегося в небе императору Константину перед победоносной Мильвийской битвой, причем, как упоминают древние авторы, крест этот послужил образцом для установленного в Константинополе на Форуме креста, «позолоченного с круглыми шарами (яблоками) на концах». Быть может, образцом для такого рода украшенных позолотой и драгоценными камнями крестов послужил крест Юстиниана, сделанный для Св. Софии в Константинополе.
Из дошедших до наших дней запрестольных крестов, наибольшую близость Корсунскому кресту представляет серебряный крест из Лавры св. Афанасия на Афоне (XI в.), а также медный крест с имитацией из драгоценных камней на чеканном окладе из Новгорода (XI-XII вв.). Оба креста имеют расширяющиеся концы – у новгородского креста, как и у московского, они заостряются по краям – и медальоны с изображениями деисуса и избранных святых (средний медальон с Распятием на новгородском кресте добавлен в XIX в.).

Много общего с формой «Корсунского» креста имеют и два новгородских креста: один в басменном окладе с Распятием в центральном медальоне (деревянная основа – XI-XII в., оклад – XIX в.), другой в серебряном басменном окладе (деревянная основа – XI в., оклад – XIV,XV-XVI в.), с изображениями Распятия (на обеих сторонах), Спаса Нерукотворного и избранных святых на оборотной стороне.
Наконец, еще один крест, почти идентичный московскому и также называемый Корсунским, происходит из церкви Рождества Богородицы в Суздале, откуда он был во второй половине XVII в. Перенесен в Никольский монастырь в Переславле- Залесском.
В конце ХVII века в Никольский монастырь был принесен Корсунский крест. Предполагают, что эту великую святыню и памятник старины привезли в Переславль из Суздаля раскольники.

Смоленско-Корнилиевская церковь конца XVII в. – единственный храм, оставшийся от некогда известного Борисоглебского на Песках монастыря. Монастырь этот был основан в 1252 г. на месте погребения убитых татарами тверской княгини и воеводы Жидислава. Расцвет монастыря пришелся на XVI в., а в XVII в. его почти полностью разграбили поляки. В 1764 г. монастырь упразднили, а церковь обратили в приходскую.

Необычна композиция Смоленско-Корнилиевской церкови. Под колокольней располагались кельи, соединенные трапезной с храмом. Высокая трехъярусная колокольня храма обрушилась в 1988 г. Сейчас церковь передана Св.Никольскому монастырю.
Сегодня Свято-Никольский монастырь является одной из процветающих обителей города.

Своей формой восходит к форме креста, по преданию, явившемуся на небе императору Константину перед Мильвийской битвой .

Своё название крест получил на Руси, так как первые его образцы попали на Русь из Византии через Корсунь (Херсонес).

Корсунские кресты Успенского собора Кремля

Видимо, это именно то распятие, которое сопровождало принцессу Софью Палеолог при её приезде в Москву из Рима. Из летописей известно о связанном с ним скандале: по замыслу католических организаторов свадьбы, этот католический крест должен был предшествовать свадебному поезду, и под его сенью процессия должна была въехать в Кремль. Папский легат Антоний Бонумбре вез его в обозе. Новость об этом вызвала большое волнение на Руси. Поведение папского легата вызвало в Москве решительный отпор. Узнав, что перед легатом «крыж несут » по католическому обряду, великий князь обратился за разъяснениями к митрополиту Филиппу , который категорически потребовал запретить какую-либо пропаганду католицизма на Русской земле. Тогда Иван III «посла к тому легатосу, чтоб не шел пред ним крыж ». Однако жених Иван III отправил встречать невесту боярина Фёдора Давыдовича Хромого с приказом «крыжи у легатоса отнявши, да в сани положити ». Он встретил обоз за 15 верст от Москвы и вырвал крест из рук легата, не позволив будущей государыне въехать с католическим «крыжем». . «Тогда же убоялся легатос» .

Исследователи полагают, что распятие, тем не менее, осталось в московских сокровищницах. Его история забылась, и он был установлен в алтаре главного собора - Успенского , и использовать в качестве процессионного креста больших и малых крестных ходов. Вокруг него сложилась легенда, что он был в «старину до Ивана Грозного» прислан от греческих патриархов (то есть через Корсунь) в благословение русским государям (ср. с легендой о Шапке Мономаха), что является примером планомерной пиар-политики Ивана III по идеологическому превращению Москвы в «Третий Рим», наследника «Второго Рима».

Наиболее близкие аналоги он находит среди крестов, изготовленных в средневековой Германии .

Корсунский крест был одной из особо почитаемых святынь Успенского собора. В комплекс «корсунских» святынь также входят: еще один выносной крест из горного хрусталя (17 век - сделан в России по образцу вышеописанного), большой серебряный запрестольный крест, а также несколько икон, в числе которых «Спас Золотая Риза», «Богоматерь Одигитрия Гефсиманская» и двусторонний образ «Христос Пантократор / Богоматерь Одигитрия (Корсунская)» . По преданию, оба креста были «издавна присланы от греческих патриархов, в благословение государям Российским»

Корсунский крест в Переславле-Залесском

Корсунский крест сохранился в городе Переславле-Залесском. Корсунский крест четырёхконечный, деревянный, двусторонний, обложен медью и позолочен. В мощевиках сохранились мощи Иоанна Предтечи, апостола Павла, мученика Виктора, мученика Димитрия Солунского, великомученика Георгия Победоносца, частица гробницы Иоанна Богослова.

Крест-мощевик изготовлен в Ростовской митрополии в XVI или XVII веке. Его высота 208 см, ширина 135 см. Раскольники из Суздаля принесли этот крест в Никольский монастырь как плату за своё проживание, а может быть, крест сделан в начале XVIII века и привезён в Переславль из Ростова. В 1923 году крест был передан Переславскому музею-заповеднику и сразу был выставлен в отделе церковных древностей. В 2007 году крест был реставрирован за счёт государства.

23 августа 1998 года патриарх Алексий II побывал в Переславле и молился перед Корсунским крестом. 12 июня 2009 года установлен в переславском Никольском монастыре в прозрачном ящике под ответственность музея.

Напишите отзыв о статье "Корсунский крест"

Примечания

Отрывок, характеризующий Корсунский крест

Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его, дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.

– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.

Типология «Корсунского» креста восходит к очень древней, еще доиконоборческой традиции. Она связывается с формой креста, чудесно явившегося в небе императору Константину перед победоносной Мильвийской битвой, причем, как упоминают древние авторы (Псевдо-Кодин и Константин Родий, а также анонимный автор VIII-IXвв.), крест этот послужил образцом для установленного в Константинополе на Форуме креста, «позолоченного с круглыми шарами (яблоками) на концах». Быть может, образцом для такого рода украшенных позолотой и драгоценными камнями крестов послужил крест Юстиниана, сделанный для Св. Софии в Константинополе согласно «мере длины Тела Христова», «и украсил его золотом и серебром и драгоценными камнями и позолотил его», или крест, воздвигнутый на Голгофе Феодосием II, украшенный золотом и драгоценными камнями. Такие Кресты являлись одновременно символами жертвы Христовой и его торжества, победы над адом и смертью, открывающей дверь к спасению человечества. Именно как такой двойственный символ помещался драгоценно украшенный крест в алтаре за престолом. Ибо, по словам архиепископа Симеона Солунского (первая половина XV в.) – жертвенный престол – святая трапеза «являет гроб Христов и таинство страдания». «Посему за жертвенником по восточную его сторону стоит и благословенное орудие жертвы – божественный крест». Запрестольные и процессиональные кресты такой же или близкой формы, как Корсунский крест, были довольно распространены в средне-византийский период (X-XII вв.) как в митрополии, так и на периферии. Примером этому могут служить миниатюры Минология Василия II (исполнен между 976 и 1025 г. в Константинополе), где представлен крестный ход в храм Богородицы во Влахернах в память избавления от землетрясения, произошедшего при Льве Исавре.
Из дошедших до наших дней запрестольных крестов, наибольшую близость Корсунскому кресту представляет серебряный крест из Лавры св. Афанасия на Афоне (XI в.), а также медный крест с имитацией из драгоценных камней на чеканном окладе из Новгорода (XI-XII вв.). Оба креста имеют расширяющиеся концы – у новгородского креста, как и у московского, они заостряются по краям – и медальоны с изображениями деисуса и избранных святых (средний медальон с Распятием на новгородском кресте добавлен в XIX в.).
Много общего с формой «Корсунского» креста имеют и два новгородских креста: один в басменном окладе с Распятием в центральном медальоне (деревянная основа – XI-XII в., оклад – XIX в.), другой в серебряном басменном окладе (деревянная основа – XI в., оклад – XIV, XV-XVI в.), с изображениями Распятия (на обеих сторонах), Спаса Нерукотворного и избранных святых на оборотной стороне.
Наконец, еще один крест, почти идентичный московскому и также называемый Корсунским, происходит из церкви Рождества Богородицы в Суздале, откуда он был во второй половине XVII в. Перенесен в Никольский монастырь в Переславле- Залесском. Этот - большого размера крест (247, 5 х 135 см), в медном золоченом окладе, с медальонами на обеих сторонах и изображениями праздников и с серебряными ковчежцами с мощами святых угодников и их изображениями на крышках ковчежцев, которые помещены в центр запон с орнаментом в виде корон барочной формы. По местному преданию, крест был перенесен из Киева в XI в., а украшен при Димитрии Донском и Иване Грозном. Однако, по мнению рестовратора В. В. Игошева (ГЦХРМ), он, по-видимому является копией конца XVII – начала XVIII в. Московского Корсунского креста… (Т. В. Толстая. Святыни Московского).

В конце ХVII века в Никольский монастырь был принесен Корсунский крест. Предполагают, что эту великую святыню и памятник старины привезли в Переславль из Суздаля раскольники. Происхождение корсунских крестов относят к Х веку. По преданию, еще святой равноапостольный князь Владимир принес в Киев из Корсуни (Херсона) десять таких крестов с частицами мощей святых угодников. От города Корсуни они и получили свое название. Как известно, «корсунскими» принято называть святыни наиболее древние по происхождению, а также напоминающие их по форме. До нашего времени сохранилось несколько корсунских крестов, один из них ныне находится в Никольском соборе монастыря. Торжественная передача Корсунского креста из музея в монастырь состоялась 12 июня 2010года.

Дробницы и ковчеги c мощами, помещенные в Корсунском кресте из Переславль-Залесского Никольского монастыря

ЛИЦЕВАЯ СТОРОНА КРЕСТА

Верхняя ветвь
Дробница «Вознесение»Мощи Св. Иоанна Предтечи
Мощи Свщмч. Василия, пресвитера Анкирского
Средокрестие. Дробница с накладкой «Голгофский крест»

Нижняя ветвь
Мощи Св. мч. Феодора Тирона, воина
Мощи Св. мч. Виктора, воина
Мощи Св. мч. Феодора Стратилата, воина (надписи нет)
Мощи Блгв. Кн. Феодора Смоленского и чад его Давида и Константина
Дробница «Сошествие во ад»

Левая ветвь
Мощи Св. мч. Димитрия Солунского, воина
Мощи Св. мч. Апостола Иоанна Богослова

Правая ветвь
Мощи Св. апостола Павла
Мощи Св. мч. Георгия Победоносца
Дробница «Положение во гроб»

ОБОРОТНАЯ СТОРОНА КРЕСТА

Верхняя ветвь
Дробница «Благовещение»
Мощи Свщмч. Василия, пресвитера Амасийского
Мощи Св. мч. Агафоника Никомидийского, воина
Мощи Св. мч. Меркурия, воина
Средокрестие. Дробница «Воскресение»

Нижняя ветвь
Мощи Св. епископа Игнатия Ростовского
Мощи Св. епископа Исайи Ростовского
Мощи Блгв. Кн. Василия Ярославского
Дробница «Сретение»

Оборотная сторона правой ветви
Дробница «Вход в Иерусалим»
Мощи Св. мц. Христины
Мощи Св. мч. Евстратия, воина

Оборотная сторона левой ветви
Мощи Св. мч. Ореста, воина
Мощи Св. мц. Марины
Дробница «Успение»